Можете ли вы себе представить, что когда вы идете под постоянно меняющимся, то безбрежно чистым, то сурово хмурящимся небом, это вовсе не вы перемещаетесь, а небо движется над вами, и происходит это причудливо, что так и хочется сказать, что оно "движется боком"? На сегодняшний день поклонникам оригинальной, новой и интересной музыки прекрасно знакомо "Дикобразовое Дерево", которое сейчас с огромной скоростью растет в популярности, в середине же 1990-х группы в полном смысле этого слова еще не существовало. Впрочем, это не мешало основателю сего проекта Стивену Уилсону записать несколько работ, ставших достоянием английского андеграунда. Tarquin's Seaweed Farm и The Nostalgia Factory, которые впоследствии были объединены в официально считающийся первым полноценным выпуском On The Sunday Of Life, представляли свой множество калейдоскопических картинок, от самых малых и безумных до масштабных и крепко остающихся в памяти; запечатленное в музыке кислотное путешествие Voyage 34 - A Complete Trip, цельное часовое полотно, сотканное с обилием вплетенного воздуха - они были, по сути, разными сторонами одной медали, представлявшей собой совокупность электронной атмосферности, психоделической шизы и туманной мелодики. Более взрослым и обдуманным стал Up The Downstair, на котором все прежние идеи стали приобретать явные очертания, представать в более собранном и не расплывчатом виде, а The Sky Moves Sideways (на котором тоже никаких велосипедов изобретено не было) стал новой, и очень интересной ступенью в развитии ранних Porcupine Tree, и одной из двух главных работ в этой первой части музыкального путешествия проекта наряду с Signify.

Так вышло, что именно в этой работе прежде всего Уилсона особенно ярко засияла флойдианская сторона его творческого коктейля. И так получилось, что к этому времени сами великие кембриджцы, несмотря на великолепные шоу и новую страницу в своей карьере в это время уже не блистали былой титанической славой, а как позже оказалось, отгремели тогда, видимо, последним взрывом своей звездной материи. Не привыкшие же особо разбираться, что к чему, а просто любящие ловко вставить красное словцо так называемые акулы пера, послушав краем уха творения Уилсона, мигом окрестили его проект "новыми Pink Floyd", "Pink Floyd 1990-x" и т.д. и т.п. Неверно отрицать огромное влияние великих на Porcupine Tree, но та форма, в которой его констатация возникла в сфере ценителей музыки, здорово задела самого автора, и немудрено. Я солидарен с ним и не люблю подобных ярлыков, но альбом The Sky Moves Sideways действительно большей частью пронизан флойдианской атмосферой (хоть и представляет собой нечто иное, хотя бы из-за обилия электроники, вновь и вновь играющей крупную роль у раннего Уилсона - следствие его другого крупного увлечения, краут-рока"). И говоря о том, что альбом этот - прекрасный ответ именно кембриджскому квартету, я ни в коем случае не обвиняю автора во вторичности, а вовсе и наоборот, восторгаюсь тем, как удачно у него получилось создать работу, достойную самих мэтров прог-психодел-рока.

Половину всей пластинки занимает титульная композиция, разбитая в оригинале на две «фазы» (именно так называются фрагменты многочастных тем у Уилсона на всех ранних альбомах), расположенные соответственно в начале и конце. Первая начинается тихо и размеренно, открывая нам двери этого странного измерения, где небо движется боком, капли звуков предвещают легкий прилив музыкального вещества (это первый альбом, на котором клавиши отошли в распоряжение Ричарду Барбиери), вскоре заполняющего пространство, как живительный кислород наполняет комнату с только что открытой форточкой, как океан следует велению лунной гравитации и снова разливается по едва высохшим отмелям. Подтверждающая незыблемый тезис о том, что все гениальное – просто, мелодия из двух аккордов ласкает разум сладостными волнами с разливающимися во всех направлениях клавишными реками и едва ощутимыми гитарными лучами. Солнце и ясное небо будут царить, казалось бы, вечно, но погода меняется, и облака затягивают голубое рассеяние, а меланхоличный вокал Уилсона расширяет картину, проводя пути из этого плана в скрытые, невидимые невооруженным глазом. Новая часть сюиты обладает каким-то предгрозовым напряжением, которое особенно накаляется в тревожных припевах, и ненадолго спадает в промежутках между ними. Прекрасное соло на «чистой» гитаре, даже напротив, успокаивает готовую разбушеваться грозу, но она неотвратима.
Sometimes it’s only afterwards I find that I’m not there…
И тогда начинается настоящее буйство электронной стихии, заправленной истерической, режущей гитарой – на немалое время вся композиция уходит в дикий танец, где всплывают то шаманские барабаны, то потусторонне-манящая флейта, но в основном царят психопатические картины беспокойного клавишно-гитарного полотна. В трансовом состоянии держит агонически-вопящее сумасшествие, но еще более завороженным в благоговейном гипнозе чувствуешь себя, когда все это отходит, и вперед является атмосферное спокойствие ласковой гитарной мелодии. И эта часть тоже не проходит быстро, проникая в каждую клетку растроганной души, но именно ней завершается первая «фаза».

Казалось бы, едва ли воцарилось долгожданное спокойствие, но вторым номером, наиболее выбивающимся за рамки общей картины на пластинке, является шизофреническая Dislocated Day, на всем своем протяжении разрывающаяся от сгустка эмоций безумия. Это ни что иное, как первые звоночки о том, какие острые и обжигающие песни будут все чаще появляться у Стивена в обойме в дальнейшем, и появление такой вещи здесь свидетельствует о том, что еще одну неотъемлемую сторону своей творческой натуры автор не собирается оставлять даже на таком неподходящем для нее по настроению альбоме.

Из одной стихии в другую стремительно ныряем мы, едва начинается Moon Touches Your Shoulder. Размеренная баллада за несколько секунд смывает все напряжение и растворяет в своей красоте. Вечерне-небесная, дорогой куда-то наверх, к звездам, она устилает воздух, нежная гилмороподобная гитара вырисовывает сладкие чудеса, а песня, снова украсив пространство акустическим соло, под конец расходится и выплескивается из своего русла, уже разлетаясь брызгами космических откровений, окончательно отправляя в звездное небо. Prepare Yourself… маленькая зарисовка предупреждает о том, что перейдя через нее и продвигаясь дальше по альбому, обратно уже не вернуться – ночь затянет в свои теплые объятья, чтобы показать следующие удивительные картины. Stars Die – вторая баллада альбома, и, наверное, самая красивая песня на всей пластинке. Здесь музыка уже неотвратимо обволакивает сладкой пеленой ночного дурмана под чистым небом, и хочется вновь и вновь купаться в том море радости, которое она разлила в этом безбрежном пространстве красоты. Stars Die плавно перетекает в несравненную космическую Moonloop, уникальное творение группы, волшебство невероятной атмосферы, которую творят музыканты, рисуя саму Вселенную в этом почти 20-минутном неземном полете. Поначалу может удивить, как такую, казалось бы, не наполненную ничем композицию можно так надолго растянуть, но чем больше слушаешь, тем яснее понимаешь, что это настоящее откровение музыкальной мысли – ведь в космосе материя тоже ненасыщенная, а температура в большей части стремится к абсолютному нулю, но путешествие по нему погружает в безмолвное любование бескрайностью просторов. На расширенной версии альбома семнадцатиминутный трип увенчан диковатой кодой, по настроению принципиально отличающейся от общей размеренности, словно в какой-то момент пространство ожило и стало наводить в себе порядок, только как-то по другому, меняя устоявшиеся законы, и тревога все больше и больше проникает в разум, а под конец вспыхивает последними остатками колоссальной энергии. Но никто и не говорил, что этот полет будет для нас безопасным.

Следом за Moonloop уже и вторая фаза основной темы, тоже очень длительная и немало привносящая в абсолютную картину работы. В общем-то, это весомая квинтэссенция всего, что уже было на альбоме – начинаясь с клавишных океанических волн, раскатывающихся во все стороны света, она проходит и через меланхолично-тревожное затишье, украшенное волшебным женским вокалом, и через вспышки грозовых зарниц на горизонте в виде гитарного рисунка. Немало здесь и дикого электрического безумства, а также бесподобных гилморианских соло – Porcupine Tree размахиваются в своем новом полете во всю ширину мыслимых и немыслимых миров, и лишь под конец, когда исчезает за горизонтом их удивительный музыкальный фрегат, остается лишь жутковатое безмолвие вод, таящих в себе самых непредсказуемых существ.

Для многих эта работа – вершина группы в их творческих путешествиях. Не могу не согласиться с таким мнением, потому что и меня The Sky Moves Sideways зацепил пока что больше, чем любой другой альбом этого великолепного и неизменно прогрессирующего коллектива. Однако Дикобразовое Дерево от альбома к альбому является к нам в разных одеяниях и их музыкальный дух бросает из одного огня в совсем другое полымя, а нынешняя их ипостась ничуть не менее интересна, чем воплощение времен середины 1990-х, поэтому так растет сейчас популярность группы, и каждый может найти в их творчестве что-то близкое для себя.