1. Новый альбом отличается от того, что делали Deep Purple в 70−е: он не такой тяжелый. Почему?
Это естественная для меня музыка. Я вырос в церковном хоре, потом начал слушать рок-н-ролл, блюз, ритм-н-блюз, соул — я формировался под эту музыку. А когда я пришел в Deep Purple, это был взрыв других идей, которые только что появились в музыке — тяжелый рок, хард-рок, андеграунд — можно назвать как угодно. Это Deep Purple.
2. Значит, музыка, которую играли Deep Purple, — вовсе не то, что вы всегда хотели делать?
Нет, совсем не значит. Я люблю то, что я делаю в Deep Purple. Я — это 20% Deep Purple. А в моей пластинке меня — 100%. Я решил, что в этой пластинке не будет рок-ритм-секции, не будет импровизаций соло-гитары. Я хотел, чтобы музыка была более чарующей, более обольстительной. Это, знаете, как если вы работаете на любимой работе, но мечтаете о том, что вы будете делать на выходных. Эта пластинка — мои выходные.
3. Кто сейчас ваши поклонники? Чем они отличаются от тех, что были в 70−е?
Они такие же. Мы пытаемся каждый предмет положить в свою ячейку. Когда продаешь пластинку или пишешь статью в газету, хочется найти ясные определения для всех категорий. Но мы живем в открытом пространстве, где нет никаких категорий. Мои поклонники или поклонники Deep Purple — мне кажется, они просто получают удовольствие от музыки. Людям нравится разнообразие. Они не хотят слушать музыку какого-то одного сорта.
|
